Пензенское управление образования призналось в нелюбви к детям-инвалидам363

Жительница Пензы Инна Першина попала в крайне сложную ситуацию: у ее дочери Валерии синдром Дауна, девочке скоро идти в школу, но Министерство образования стремится собрать таких детей в одной школе.

– Наши дети такие же, как и все остальные, – уверена Инна Николаевна. – Им нужно учиться, общаться с другими людьми. Да, я понимаю, что Лера великим ученым не станет, задержки в развитии есть. Но если всех таких детей собрать в одной школе, то им не к кому будет тянуться, дети ничему не научатся и не смогут найти хоть какую-то работу, чтобы себя в будущем прокормить.

Сейчас Валерия ходит в детский сад. Дети с синдромом Дауна, как объяснила Инна Першина, и в сад, и в школу идут в коллектив на год младше себя – это компенсирует их задержку в развитии.

– Лерочка очень активная, очень добрая и ласковая, – рассказывает женщина. – Это вообще отличительная черта детей с синдромом Дауна – у них нет агрессии, хотя за себя они постоять могут. Но в школу нас брать отказываются. Сейчас вышел закон об инклюзивном образовании, то есть дети-инвалиды по возможности должны учиться вместе с другими детьми. Но больше внимания уделяется детям с ДЦП и аутистам. В школе номер 7 директор активно занялась этой проблемой. Но вот детей с синдромом Дауна… В общем, нас везде «футболят».

Инклюзивное образование – практика общего образования, при которой дети-инвалиды могут и должны учиться вместе с остальными детьми. Эту методику можно назвать частью так называемой «доступной среды», то есть она призвана сделать образование доступным для всех абсолютно детей. Основные проблемы в инклюзивном образовании возникают со стороны педагогов и родителей здоровых детей.

Учителям приходится разрабатывать для детей-инвалидов индивидуальные программы по своим предметам. Родители же опасаются «опускания» как всего класса, так и своих детей на уровень ребенка-инвалида и, как следствие, «отупление» всего класса. Но это лишь заблуждение. На самом деле, когда дети с синдромом Дауна приходят в школу, то есть в 8 лет, они вполне могут усваивать программу первого класса. А с возрастом их отставание сглаживается, и к моменту выпуска из школы они не отличаются от других детей. Но самое важное в инклюзивном образовании – дети-инвалиды не воспринимаются одноклассниками «в штыки».

– Мы привели Леру в садик в группу к детям на год младше, – рассказывает Инна Николаевна. – Дети в группе с ней хорошо общаются, играют. Они не воспринимают ее как кого-то чужого. И в школе будет точно так же – сами дети будут ее принимать и общаться с ней на равных. Проблема больше во взрослых.

Как объяснила Инна Николаевна, к «солнечным детям», как еще называют детей с синдромом Дауна, отношение в системе образования почему-то крайне негативное. Люди почему-то уверены, что эти дети совершенно глупы и не стоят потраченного на них времени.

– Знаете, что нам в управлении образования сказали? – возмущается женщина. – Подождите два-три года, и может быть мы ваших детей полюбим. Это как? Нормально? Фактически в лицо в ненависти признались. А когда подруга сына на комиссию водила, члены комиссии начали издеваться над мальчиком, дураком называли, потешались над неправильными ответами, хотя многие дети тоже ошибались. Ребенка еще два дня успокаивали. Это, вообще, что?

Конечно же, кроме самих родителей, детей никто любить не обязан. Но и делать такие заявления в стенах официальной государственной организации тоже никто права не имеет. Но негатив нередко выливается не только на родителей, но и на самих детей.

– У моих знакомых вообще ад был, – объясняет Инна Першина. – В садике заведующая поставила целью  заставить их уйти добровольно – законных оснований выгнать не было. И однажды ее сын дал сдачи. К нему приставал другой мальчик, дрался, игрушки отбирал. Ну ребенок и не выдержал, толкнул. Скандал был ужасный. Мальчика выставили агрессивным и неконтролируемым, хотя его явно спровоцировали, и он защищался.

Подруге Инны Николаевны пришлось в тот же день все-таки забрать ребенка из садика и найти ему другое дошкольное учреждение. Сейчас ребенок уже учится в школе. Правда, в специально выделенной для детей-инвалидов. В Пензе роль такого учебного заведения выполняет школа номер 30.

– Вот чему там детей научат? – возмущается женщина. – Считать до десяти и свое имя писать? Мы все хотим, чтобы наши дети стали полноценными членами общества. Мы осознаем, что они высшую математику не поймут, но после окончания обычной школы у них будет шанс на нормальную жизнь. После того гетто, куда наших детей пытаются загнать, они даже дворниками стать не смогут. О какой социальной адаптации вообще речь идет?

Война Инны Першиной за будущее ее дочери Леры идет уже почти шесть лет, с самого рождения девочки. Психологи, классы коррекции, специальные занятия – все это Валерия получила не за счет государства. Все курсы были оплачены ее родителями. И через два года настанет пора девочке идти в школу. Как призналась Инна Николаевна, отступать она не собирается.

Напомним, что ранее «Домовой» проводил эксперимент-проверку выполнения программы «Доступная среда для людей с ограниченными возможностями». Результаты проверки оказались, мягко говоря, плачевными.